На
камерах дыры залатаны. Подтянуты спицы и сопли. Сухари и другие
жидкости затарены. Подвязан мешок с парапланом "Бризайр". Отваливаем
из Ташкента десятого. Витя и Паша – юные искатели приключений. Но,
однако, всё по порядку.
Сокращения :
Тшк = Ташкент
Чрч = Чирчик
Гзк = Газалкент
Гвс = Гальвасай
Чмг = Чимган
Бдс = Бельдерсай
Байк, бай, велс, вел, вело = велосипед
То, о чём пойдёт речь, происходит в 2000 году.
Десятое августа.
Д.
Саша 49л (ДС), Паша Смолин 15л (ПС) и Витя Каширин 14л (ВК) сорвались в
запланированную вело-пеше-авантюру на Большой Чимган (БЧ).
Историческому
моменту предшествовала двухнедельная психо-техно-продуктовая
подготовка. Ну а мечтали о горах мы целый год. Кое-как восстановили
третий вел для ВК и резину для ПС, обсудили что, сколько и почём
закупить, закупили. Распихали купюры и конфетки по карманам, припасы по
рюкзакам, которые прижгутовали к багажникам. И нажали на педали. Далеко
нам не дадут уехать менты. Нынешним августом в окрестности Пскема,
Чарвака, Чаткала прорвалась бандитско-мусульманская вооруженная
нечисть, которая делает "пиф-паф", и власти, не желая иметь проблем с
туристами-заложниками, ввели пограничный режим в этих районах. Вот
почему ДС предлагает пацанам и их родителям всё как следует взвесить.
Взвесили. Получилось по 12-16 кг грузов на нос и параплан.
Постепенно
набрали крейсерскую (22-27) скорость, выкатились в необозримую даль
трассы Тшк-Гзк. Мудрый ПС и необстрелянный ВК вслед за осторожным
хулиганом ДС заглатывают колёсами своих байков километры асфальта и
поделённые на кучки карамели. Как ни желали бы мальчики превратиться в
нигеров, начальник не желает их перепалить на жёстком солнце. Поэтому
лучше накинуть что-нибудь с рукавчиками. В половине двенадцатого
добираемся до "кафе беременной женщины" на гидро-створе ЧРЧ-Карасу, где
старая дорога уводит в Майдантал, а новая — на ЧРВ; 30 км от ТШК.
Перекус, передых. И далее. С гордым достоинством, даже не удостоив
взглядом ментов, выкатываемся за шлагбаум. Он один здесь не мент, а
еврей.
А вот дальше уж нам потрудней. Умеренный ветер гонит
знойный поток воздуха. Потеем, хотим ГЗК побыстрей. Не выходит
"побыстрей", но достаточно упорно пилим двадцать км, и к половине
второго – мы там. И, конечно, обязаны подкрепиться. Нашли ошхону, поели
ош и лагм, попили пеп и кум. Виток дороги поднимает нас над Гзк. Городок
на ладони. Вот в чём прелесть вело: крути ногами и головой, лови
мышечный кайф и восторгайся видами. А вот и поворот на Чмг. Снова
наслаждаемся вело-прелестями, т.е. с презрением проезжаем мимо форменных
сборщиков подаяния – вонючих "хранителей экологии". Впереди ждёт Гвс.
На часах – 16:30.
Ох уж эта незаметная горка, которая нас
всех незаметно имеет. Но это — приятные трудности (уверен ДС). Обильно
заглатываем воду, выкипевшую из нас, пока покоряли Гвс. Делать нечего,
Светило катится к западу. Давайте покорять Бдс. Полуездой-полуходьбой.
Как угодно. "Фрр!" – проехал мимо трах-тарарах-тур. Эх, чёрт, надо было
голоснуть. Теперь он далеко, а мы выбираем трудный путь.
Полуползком-полуходьбой. "Паша, когда же отбой?!" – "Возьми себя в руки,
что с тобой? В Бдс и будет отбой". Серпантина витки солоны, покорённые в
свете Луны. И вот в девять, смеясь, но не плача, мы вломились на Люсину
дачу. О, долгожданный релакс. Мы глядим на Арктур, он – на нас.
Одиннадцатое.
Утро
явно обещает: будет, братцы, жаркий день. Байки спрячем в туалете.
Ровненько, не набекрень. Покидаем дачку и начинаем свой путь на вершину.
Божественный Бельдерсай журчит в каменных и баночно-бутылочных
перекатах. А мы буравим заросли разнотравья по тропинке справа от русла.
Повстречались матрасные туристы со всякой мелюзгой. Сказали, что "там"
красиво и не стреляют. Сколько манящих ванночек для тех, кто ещё не брил
усов, чтоб искупаться без трусов... А мы устремлены к своей призрачной
мечте и проходим первые два километра, так и не макнувшись. Долина
расширяется и дарит нам райскую тенистую благодать под кронами древних
ивовых деревьев, где хочется остаться навечно и пить и пить чудный чай
на костре. Это происходит под Урта-Кумбелем. Натикало полдень. Ломая
себя, вскидываем рюкзаки на плечи и выходим на тропу. Через
пол-километра грандиозный западный фасад БЧ вызывает тихое ликование, и
мы замороженно глазеем на панораму долины Бельдерсая, увенчанной там,
вдали, великолепными и вертикально-опасными скальными взлётами Чимгана.
Пейзаж покрыт легкой бирюзовой атмосферной вуалью. Затем путь становится
круче, делая вираж вправо-вверх. Пошёл доисторический горный лес,
перегретый полуденным солнцем. Воздух струит фитонцидные ароматы арчовой
хвои. Мы всё выше, и горизонты обозреваем всё более далёкие. Вон,
внизу, кресельная дорога, пенное русло речки, жёлтая ниточка тропинки,
зелёные точки деревьев. А вверху – красный вертолёт в ультрамариновом
небе, идущий в атаку на трёх бедолаг, которые добрались уже до первого
от русла БДС перевала Кумбель-Третий. Безотказный фотоглаз "Зенита" не
дремлет и собирает картинки-экспонаты на память.
Уже 15:00.
Напрягаем мышцы нижних (и всех остальных) конечностей, чтобы достичь
нынче же Кумбеля Первого под БЧ. Оч-чень тяжко тянуть себя наверх, но
кто обещал нам лёгкий променаж? После нескольких взлётов и понижений
Бельдерсайского гребня тропа приводит на перевал Кумбель-Второй. Теперь
мы уже в трёх километрах от следующей ночёвки. Здесь, на джайляу, стоит
скотовод с семьёй. Рядом с его палаткой на чахлой травке отдыхают те
трое, которых мы видели на гребне три часа тому назад. Двое
"профи"-носильщики и один форинёр-иностранец. Почесали с ними языки.
Профи не советуют идти на БЧ с запада в лоб, и скотовод тоже советует
нам траверсный маршрут (наш же!). Всем рахмат. Из долины Нурекаты
выпарили на динамический поток три... четыре... пять
медлительно-невозмутимых грифов. "Грэйт!"- шепчет иностранец. Не
возражаем. И снова тащимся тропою крутою вверх вдоль гребня на восток.
Совсем уж Солнце приготовилось скатиться. Благополучно доползаем до
Кумбеля-Первого. Настоящее "песочное седло". А под седлом – заросли
крапивы и миллионо-летнее журчание родниковых потоков, которые БЧ массой
своей выдавливает из-под себя. Так давайте шустро разбивать лагерь и
готовить еду! Скорей хаванинку! Новая палатка-шатёр установлена усталыми
мальчиками, старый верный "Шмель" без устали шипит под ароматным
супешником. Луна вышла. Продирает холодный ветер. Утепляемся всей
наличной одежонкой и рокируемся в шатёр. От души набиваем утробы
походным ужином и принимаем немного для согрева. Валимся в сон на
камнях, смягчённых слегка карематами.
Путь Млечный погашен лавиною лунного света. А там, в Нуркате, точкой тлеет костёр, потерянный кем-то и где-то.
Двенадцатое.
Решающий
день. Безжалостно и жадно съедаем банку сгущёнки, распределяем
карманную закуску. Сейчас предстоит преодолеть уйму зигзагов под
юго-западными стенами БЧ, чтобы выйти на перевал Тахта. Монотонно,
словно мулы, переставляем нижние копытца по древней скотской тропе. А
обогнавшие нас три всадника на лошадях уж превратились в мурашей вдали и
вверху. За ними тянемся и мы – три всадника без лошадей (надеюсь, что с
головами). Упорно, даже очень, карабкаемся по склону. Однако, без
крутого подъема, траверсируя. Заныли мои пацаны. У них порыв немедленно
выйти на штурм. А нудный ДС их одёрнул: "Будем постепенно, как советуют
бывалые". Тихо-тихо появляется в поле зрения не маленькая, с футбольное
поле, залысина перевала Тахта с величественными ~100м высоты пылевыми
смерчами над широким седлом. И мы крутим на 90 градусов влево от Тахты,
прямо на кромку южного травянистого гребня, где есть магистральная
тропа. Тахта теперь у нас за спиной. Путь пошёл лишь вверх и вверх.
Проверяет Паша альтиметр. Две девятьсот. Как все мы поразительно
выносливы! С расстояния 5км вдохновляет Полатхан. Солнечные лучи
прожаривают сковородку этого огромного плоскогорья. У Полатхана
круто-глубоко-обрывистые склоны наподобие средневековых крепостных стен,
погруженные в плотную синюю тень, в ущелье речки Кара-Арчи. Час дня.
Совсем устали или не совсем? Мы находимся под утёсом на промежуточном
перевальчике с Нурекаты на Кара-арчу и здесь переводим дух. Попытка
пошутить и подурачиться с Витей приводит к небольшому бойкоту –
нежеланию общаться. Нормально, не лезь, ДС, на рожон: с тобой не
петрушки, а настоящие мужики, и они устали. Что ж, как бы там ни было,
другого пути здесь нет. Поэтому три зомбика вновь потопали далее со
слабо-траверсным набором на восток.
По левую руку
громоздятся скалы юго-восточного фасада БЧ. Тропа пока что шурует по
травянистому пьедесталу оного. Справа видим восхитительный пейзаж долины
Кара-Арчи, Саргардона, Пика Охотничьего. Солнышко припекает темя.
Тишина иногда нарушается шелестом низких трав на склоне. Их колышет
вольный ветер высокогорья. Тропа извивается по горизонтали с небольшим
набором, и южная скальная кромка гигантского чимганского гребня над нами
где-то в двухстах метрах, но штурмовой взлёт пока не виден. И всё-таки
чувствуется, скоро приступим к боевым действиям. А сколько петель уж
накинули траверсом на склон! И вот, божемой! — пробило 2 часа, и слева
сверху замаячила Вершина. Но очень высоко! И что же? Неужели мы
остановимся? Да, на перекур.
Через пятнадцать минут
отрываем задики от насиженных мест и отправляемся круто влево-вверх на
север, на точку, куда манит силуэт триангуляра. Это и есть великая
ближайшая цель. Кряхтим по склону, таща свои рюкзачищи. Трудно.
Необходимо. Прекрасно. Вершина всё ближе и вместе с ней миг исполнения
желаний. Паша рванул в ускоренном темпе. Или ДС с Витей замедлились? Тем
не менее, пыхтим наверх все дружно, хотя разделились натрое. ДС делает
историческую фотку, находясь в 50 м от вершины, на которой уже стоит
Паша. Часы показывают 14-30! А высотомер 3300. Вскоре соединяемся и
поздравляем друг друга с покорением Большого Чимгана. ДС уверен, что
мальчики восторженны, но сами они почти нуль эмоций, потому что почти с
потрохами отдались Вершине. Рубцы вечные и сладкие на душе оставляют
горы...
Мы парим над миром и как всегда упиваемся чудными
видами во все стороны света. Долина Бельдерсая, Западный гребень,
урочище Чимгана с турбазой, центральный кулуар, космические лунные
скалы, Аксай, Кызылджар, малый Чимган, Чарвак. А над нами тре-пеш-щет
знамя родного Мустакиллика на фоне фиолетового неба. Разгоряченные тела
мёрзнут от бешеного западного ветра. А если укрыться от него в скалах,
запаривает солнце. Здесь слишком много счастья. Нам пора вниз. Но уже не
тем путем, откуда пришли, а дальше, на запад, туда, где зубатятся скалы
жандармов. Вот это и есть траверс вершины.
Тщательно
взвешиваем каждый шаг. Нет охоты повиснуть потрохами на острых камнях и
навсегда пропасть в центральном кулуаре. Мы должны очень старательно
идти по запорошенному щебнем крутому каменному склону. Мы должны быть
хозяевами ситуации, чтобы живыми и невредимыми потом в стенах родного
дома вспоминать о своих горных героических свершениях. Пацаны идут,
страхуемые речевыми указаниями ДС. При этом у ДС сердце насыщается
адреналином в связи с тревогой за молодых, и они, наверное, тоже
вибрируют от восторженного риска. Ещё бы! впервые на таких крутяках! ДС
вспоминает свои ранние визиты на это скальё. И душа щемит. Переводим
дыхание на сыпучем каменном гребешке и становимся свидетелями воздушного
карнавала в просторе Бельдерсайской долины (слева), который устроили на
восходящих потоках повелители скал и обрывов, лысоголовые грифы в
несчётном количестве. Некоторые из их толпы замедленно парят на нашем
уровне и, кажется, заинтересованно поглядывают на нас. Наконец, подходим
к главному препятствию – глубокой и крутой 50-градусной морщине на
груди жандарма-утеса-великана. И здесь мы достаем верёвку для
безаварийного преодоления. Учимся вязать "пруссики". Пытаемся по жёлобу
протравить рюкзаки, чтобы самим лезть налегке. Но что-то рюкзачки
упираются и не желают скользить по каменной стенке вниз. А Солнце
неуклонно клонится. Тогда ДС цепляет на горбушку и стаскивает на нижнюю
площадку сперва один, за ним и все три сака. А потом и мальчики сползают
рачком-с вниз. Приходится применять тактику "не менее трёх точек опоры"
и заправски отыскивать зацепки и ступени на этом чудненьком
двадцатиметровом спуске. Притом попеременно Паша и ДС держат через
поясницу верхний страховочный конец. Так прошел час "жизни на кончиках
пальцев". Вот мы снова на уверенной тропе и надо спешить на ночёвку.
Небольшой отдых в пещере. Витяня меняет свою обувку на более скользючую,
но с меньшими дырьями. А Паша кувыркнулся пару раз на травянистом
склоне, он порядком подустал (как и все мы). К семи часам скальная
мешанина осталась далеко вверху позади. Мы находим суперидеальную
площадку для палатки и вновь хлопочем о ночёвке. И без горячей еды, с
очень малым количеством воды (оставили на вершине) подзакусываем на сон
грядущий. Исключительно прекрасный, невиданный закат. Расплющенное
красное Светило ложится спать за бесконечно далёкий горизонт, надраивая
до блеска речку Чирчик. Поглядим, что готовит нам день завтрашний.
А
приготовил он нам то, что в том августе 2000 мне удалось-таки взлететь с
кресельного склона ЧМГ. После завершения большого траверсного похода
через Бельдерсай на вершину БЧ с пацанами Пашей и Витей.
Тринадцатое.
Так
вот в полётный день к десяти часам утра доковылялись мы вниз с кромки
Западного гребня до зимнего пятачка (где когда-то я осваивал лыжную
езду, в том числе и на дровах, и в самодельных лыжных ботинках. Где всё
это!) Сгрузили рюкзаки в тени под чахлым деревом чуть пониже. В этот раз
по всему урочищу, а значит, и на пятачке, правил бал западный
ураганистый ветер, ориентированный совершенно параллельно склону, но
никак не в лоб. Невероятная трудность старта не стала помехой для
осуществления попытки. Желаю хоть как-то выиграть в высоте взлётной
точки и возвращаюсь на самую верхнюю площадку пятачка. Сейчас, летом,
трава на склоне хорошо подстрижена скотиной, также много скотских мин.
Принимаю разбег и делаю это по-крабьи, бочком, иначе просто не
наполняется купол. Как только разворачиваюсь вниз по склону, левая
кромка крыла подворачивается. Делаю второй старт и третий. Полёта нет!
Во время последней попытки ветрище вынуждает меня аварийно уложить крыло
на травку активным затягиванием задних рядов, иначе бросило бы на
колючие кроны. Затем Витяня сбегал вниз для команды за жидкостями и
припасами, и мы решили перебазироваться для полетов на кресельный склон.
А
там обстановка ещё круче. И я сижу на склоне у разложенного параплана,
как старуха у разбитого корыта, и прокручиваю в уме картинку идеального
полета перформэнса час назад отсюда же, но чуть повыше. Тут подваливает
лошадиная компания, слегка поддатая, и начинает зудить: "что ж ты,
дядька, не летишь." Я им цирка не обещаю, но сам уже словил стартовый
мандраж. Занимаю стоячее положение и ухожу на разбег. Имею в виду только
пробежаться, а ветер ка-ак выдернул наверх! Шо же делать! Все наземные
объекты проваливаются вниз и вместе с ними моё сердце. Но душа парит!
Трепыхается на коньке крыши канатки маленький колдун. Пригибаются к
земле, как тростинки, кроны тополей внизу. Их клонит долу западный винд.
Начинаю рассчитывать траекторию захода, поправку на ветродуй и балдею,
летя, однако! Ещё один рывок наверх! Имею метров тридцать пять. Но в
щебёночное русло Аксая не хочу, поэтому начинаю лавировать. Даю правый
поворотик и долго держать его не имею права — трахнет об крышу
кресельной станции или кинет на тросы. Подворачиваю влево на ветер и уже
в полукритической ситуации, дабы не сесть в мешанину валунов, затягиваю
клеванты с трёх метров над кромкой сая. Быстренько и безаварийно
ссыпаюсь на землю на единственный приемлемый пятачок три-на-три! Летал
минуту, рассказывал десять. За мной должен был Пашка. Я ему затащил в
темпе купол наверх. Он пристегнулся и стал ждать момента для разбега. И
этот момент наступил. Давай! Он дал и ветер тоже дал. Это произошло
одновременно. Его потащило вверх-вбок по травянистому склону и швырнуло
на тросы. Распутали его бледного. До вечера он больше не решился, а уже
часов в семь стартанул с пятачка и сделал подлёт метров сорок. Но это
было попозжее, а сейчас, после более-менее успешного полета, мы идём
охладить свои телеса в бирюзовый коммерческо-армянский бассейн.
Хозява
нас "любезно" пускают за умеренную плату в 1500 сомов. Изумительное
купание! Не поймёт ДС, почему ПС и ВК так приуныли, в воду лишний раз не
затащишь, подурачиться не хотят, дрожат на ветру и покрываются
пупырышками. Мальчики утомились, шляясь по урочищу вверх-вниз. Так что
поскорее затариваемся дополнительными закусками и, захлебываясь
предвкусительными слюнями, вновь уходим вверх на пятачок 50м выше
лавинного артиллерийского расчёта, для крайней ночёвки. Пока не смерклась
природа, мальчики делают пара-старты, а ДС их пробует зафиксировать на
фото. А наши вещички постоянно норовят грабануть припёршиеся откуда-то
быки-говядина. Но вот и наступил благословенный вечер, и мы разжигаем
костёр, чтобы не остаться без абсолютно необходимого блюда. Здравствуй,
милая картошка-тошка-тошка, пионеров идеал. В свете фонарика-вжика
запасаемся родниковой водой и дровишками, ставим шатёр. Вскуснейшей в
жизни едой и питьем грузятся желудки. Валимся на свои постельки и
младенчески засыпаем под аккомпанемент полнолунной песни: "Вэр ду ай
бегин ту тэл зэ стори оф хау грэй э лав кэн би..."
Следующее
утро идеально подходит для занятий "воздушной акробатикой", но пацаны
неприступны, они хотят к маме. Что ж, свёртываем лагерь, уходим вниз к
дороге и нанимаем за 600 сомов местного "Жигуля", который доставляет
наших героев прямо к велсам в Бельде. Там хлопочем над техникой, готовя
её к стремительному полёту по серпантину. Всё проверено, рванули!
Перекрёсток. Выезд на трассу серпантина. Прощальная фотка. И вот она,
бешеная гонка под горку. Удивляюсь и молюсь на велсы, которые не
разлетаются на запчасти от таких запредельных нагрузок. Набегаюший
воздушный вал упруг, как у молодого! Со свистом и дребезгом летят велсы
вниз, неся наши бренности на себе.
Проносимся сквозь
Гальвасай, поворачиваем в сторону ТШК, и... получаем лобовой ветер!
Вначале разрозненно боролись с дорогой, но после съеденной в Гзк дыни
решили вспомнить, что мы команда, и эта кучка людей может сделать
многое! Оставшиеся 35 км после беременной женщины катились идеально,
несмотря на ветер в лицо! Сменяли лидера через каждые 150 м и делали это
очень чётко! Пожалуй, мальчикам такое запомнится навсегда.
Усталые, довольные триумфаторы подъехали к родному дому в 19 ноль-ноль.
...Что
дает городскому человеку природная жизнь? Почему никак не угомонимся?
Разве плохо просто так лежать на кушетке и пялиться в яшик? Зачем надо
постоянно куда-то и с кем-то нестись, тратить здоровье и деньги,
смотреть в глаза риску, насыщать сердце адреналином? Мало ли уже было
испытано восторгов всякого подобного рода?
Да, пожалуй,
МАЛО. МАЛО. Хочу ещё и опять. А особый кайф у людей от того, что их души
сплетаются в одну большую мировую Душу, для которой нет вопроса – в чём
счастье? – потому что мировая Душа – само счастье.
